Из новой книги -

   Рабочая тетрадь

   Независимо от продвижения моей «техносказки», - в том числе, - и её второй части, работаю над новым проектом. Сначала назвал его «Русские риэлтерские сказки», - но так как слово «риэлтер» для народа – остаётся пугающим, а для издателей – неприемлимое (издательства просто «завалены» записками практикующих и практиковавших риэлтеров), вероятнее всего, - название работы свяжу с «тлеющим» кризисом. А, может, и нет. Что скажешь, издатель?
    Для ознакомления со стилем моего письма предлагаю Вашему вниманию пару таковых баек.

    Про кризис

   На каминной полке стоял одноногий оловянный солдатик. Он был комиссован из выставленной в стеклянном шкафу коллекции Хозяина, - некогда известного писателя.
- Ты постойка здесь, послужи ещё, - попросил его однажды Свинцовый генерал. – Сам знаешь, молодые нынче - пластмасса одна! Ни стойкости, ни выправки. - И добавил, перейдя на заговорщицкий шепот, - Хозяин, говорят, дом продаёт со всем имуществом. И нас, возможно, по эту дудку передадут другим … Дожили, брат, мы с тобой! Кризис никого не щадит. Посему неси службу, - а услышишь чего, - сообщи мне немедля.
- Нашли вояку! – Подтрунивала над бывалым пехотинцем кочерга у камина. – Каков прок? - И, вздыхая и глядя в огонь, приговаривала частенько: - Мне бы его довольствие! Бдила бы денно и нощно. А сунутся кто, – похлеще этого калеки пендалем бы угостила!
   Соседкой по каминной полке у солдатика была фарфоровая балерина, сексуально обувающая пуанты. Время не пощадило и танцовщицу: коварная трещина грозила лишить мадам милой и кудрявой головки…
- Я заслуженная и знаменитая! – Напыщенно заявляла она. – И изготовлена из настоящего мейзенского фарфора. А кто не верит, господа, - тому я дозволяю глянуть мне под юбку. Ну же, ну! У меня снизу старинное заводское клеймо…
   Но дом всё-таки был продан. В дождливый и промозглый осенний вечер, - когда ветер за окном мотал фонарь на столбе , словно боксёр тренировочную грушу, - явились новые хозяева: олигарх с вороватыми глазками, его импозантная супруга и их сын подросток...
- Выкинь эту хрень в мусорный ящик, - дал поручение сыну нувориш, покрутив в руках антикварные статуэтки. – Солдафон, правда, прикольный – из металла, блин! В моем детстве наборы таких гоблинов были! А баба - дефектная. Не катит. Тайских статуй притараню
- Не грузи, – скептически возразил сын, вжираясь в шоколадку. – Из пластика солдат.
- Опять возражаешь! – Побагровел олигарх и швырнул часового в камин, - в котором догорал огонь, любезно разожженный ушедшими в ночь владельцами дома…
   Оловянный солдат держался недолго; вскоре растёкся в серебристую лужицу.
- Во! Спорит ещё,- самодовольно молвил Новый Хозяин, удаляясь с семьёй из каминго зала. – Самая толковая вещь здесь – кочерга! Как хряснешь по рылу, - какому уроду...
«Сколь я всё-таки востребована», - блаженно размышляла кочерга, любуясь угольками. - «Не то что эти дефектные, - что стояли наверху… Мы - то, работяги, и в кризис не пропадём!»

О бдящем кабане - депутате

   Случилось так, что кабан - Депутат одного лесного Совета, - а, может, Совета одного леса, - отравился в депутатском буфете апельсинами...
- Чтоб тебя, - ругалась ночью кабаниха, ибо Депутат достал её ворочанием туловища и скрипением лежака. – Что вас, элиту, плохо кормят?! И чего обжирался, невротик?
«А, - действительно?» - Подумалось звериному избраннику под нездоровую моторику желудка. – «Кормят -то хорошо, разнообразно… Наверное, нашей лесной братии не всегда такими продуктами лакомиться приходится... И это плохо! Стыдно перед зверями, в самом деле, - столько сразу апельсинов оприходовать… Нечестно, гадко это… Вот бедные зайчишки, например…»
   Начала накатывать дрёма. Пригрезился сегодняшний проситель приёмного дня.
- Выделите деньги на ремонт, - в гипнотической дымке проплыла мордашка белочки - директора лесной школы. – Рухнет стена ведь! Отдел образования заповедника всё отбрыкивается…
- Нет средств! – Взвизгнул Депутат, решительно оборвав прелюдию сна.
Супруга-свинья с испугу подскочила и встала на все четыре копыта. Видение, - как и следовало ожидать, - молниеносно исчезло.
- «Скорую» может вызвать? – В похрюкивании жены, - при желании, - можно было услышать сочувствующие нотки. – Как ты, рыльце ненаглядное?
  - Ещё чего! Загребут ещё, – буркнул муж, вбуриваясь мокрым пятаком в подушку. – Завтра… Да уже сегодня, чёрт! По инвестициям в скотомогильник решение принимать будем...
    Кабан никак не мог расслабиться
«А, может, у лося денег попросить?» - Подумалось звериному избраннику. - «Точно! Этого если прижать, деньги даст. Существо бесхитростное и слабохарактерное... Что же, - подсоблю школе!»
   Внутренности проквакали переброской газов и предательским уколом в области пупка.
- Милой, - в депутатской голове прозвучал голос очередной просительницы, - старой совы. – Пенсия аховая! Помоги… Столько мышей за свою жизнь переловила на полях, - где вы подкармливаться изволите... Я же за тебя голосовала, свинья!
  - Да что это такое! – Застонал ночной страдалец, и в очередной раз хряпнулся на другой бок. – Глюки с реальностью смешались… Сна ни в одном глазу нет!!!
   «А ведь права старая плесень... На совхозном поле - то картошечкой частенько лакомиться выпадает», - засвербила в мозгу Депутата невесть какими свинскими нейрончиками сваренная мыслишка. - «Не порекомендовать ли ответственному секачу заслуженной птичке мешок картошечки закинуть? Обменяет, ведьма, на другой корм. Пожалуй, - мелочь дело…»
   Желудок зверя утих и бессонница пошла на попятную.
«Нужно жить правильно, благородно, к жителям леса относится по-доброму… Обязательно, всенепременно», - пробормотал хряк -Депутат, и погрузился в глубокий, сладкий сон.
   В эту ночь ему приснилась гигантская лужа с грязной и тёплой водой. Депутат нежился в жиже, и радостно тянулся пятаком - к лучикам ласкового летнего солнышка.

11.12.2011